|
РЕЛИГИЯ И НАЦИОНАЛЬНОСТЬ Первая половина, и даже большая часть двадцатого века,
характеризовались в нашем государстве наступлением атеизма на основы религии.
Безбожие поощрялось во всем социалистическом лагере, в том числе в коммунистических
Китае и Вьетнаме. Атеизм был воинствующей идеологией. Десятки и сотни книг и
газет, множество плакатной литературы активно проповедовали атеизм. В
капиталистических странах религия существовала традиционно, без шума, и ее
существование было мало заметно. И если там люди были религиозны, это было их
сугубо личным делом. В мусульманских странах религия укоренилась сильнее, чем
в христианских, но и здесь она скорее походила на ослабленный вирус,
пригодный лишь для прививок, чем на губительный микроб опасный для жизни. Все
это продолжалось только до последнего десятилетия двадцатого века. С падением коммунизма положение повернулось на 180о.
Атеисты оказались обложенными со всех сторон воинствующими религиями и были
настолько загнаны в свои углы, что боялись за самих себя, не смели явно и
громко высказывать свою атеистическую точку зрения. Более того, атеисты,
движимые «инстинктом толпы», пошли вместе со всеми и перестали верить, что
они атеисты; всячески старались увидеть в себе элементы религиозности. Об
этом явно говорили главные атеисты, государственные мужи. Кстати, и религии
изменились: стали более агрессивными, воинственными, более требовательными к
своим членам. Если раньше они могли терпеть неверие, атеизм, то теперь они
стали в ряде стран насаждать религию насильственно. Это особенно касается
исламских республик. Это относится и к другим религиям и сектам. Таким
образом, если раньше атеизм был воинствующим, то теперь, наоборот,
воинствующими становятся сами религии. Помимо религии и веры существует понятие национальности. В
последнее время почти во всех городах России и других бывших советских
республиках созданы национальные центры. Так, всенациональные еврейские
мероприятия идут параллельно религиозному календарю. Утром, в субботу, идет служба в синагоге. Евреев на
молитву собралось 7-8- человек. Нет даже миньана (10 человек). Бегут, ищут
где бы взять недостающего еврея; снимают дежурного сторожа, случайного -
прохожего еврея, лишь был бы миньан. Тем временем в городе много тысяч
евреев, но они неисправимые атеисты. Им не до Бога. И, хотя в праздничные дни
Пасхи, Пурим, Рош-Ашана сотни людей собираются в синагоге, празднуют,
общаются между собой, но это не должно ввести в заблуждение относительно
истинных мотивов их действий. Здесь большей частью проявляются национальные
чувства евреев, а не религиозные. Веруют в Бога и об этом громко говорят,
лишь на телевидении. Среди моих друзей, у кого ни спросишь, отвечают либо
уклончиво, либо явно отрицательно. Истинно верующих, по-моему, очень мало. Красочная
картина поклонов мусульман во время их молитв отнюдь не говорит о поголовной
вере, скорее о безумии, традициях, «инстинкте толпы», обо всем, но только не
о религиозности. Я убежденный атеист. В то же время мне близка моя
национальность: это и общность судьбы, истории, языка, и многого другого. Мне
интересно общаться с моими, нет, не «единоверцами», а представителями своей
национальности. Теперь, спустя 30 – 40 лет после «хрущевской оттепели» это
чувство несколько притупилось. Да и друзей многих не стало. Но тогда, помню,
я был в Одессе и смотрел на евреев со слезами на глазах, каждого обнимал, как
брата. Это случилось, когда путы государственного антисемитизма ослабили, и
евреи почувствовали себя в Союзе, как равноправные члены общества. Продолжая тему нельзя не упомянуть о журнале «Лехаим»,
еврейском журнале на русском языке. На многих страницах этого журнала
излагаются религиозные проповеди с подробными описаниями жизни еврейских
раввинов или святых, религиозных праздников и т.д. Все, буква к букве,
повторяется, что было сотни лет назад, что было в дни моего раннего детства.
Конечно, в журнале есть интересные материалы на еврейские национальные темы.
Но все эти материалы тонут в мракобесии религиозной пропаганды. Такого
журнала, построенного на национальном принципе, на атеистической идеологии,
нет. Как и нет спонсоров на издание такого журнала. Мне хотелось бы видеть атеистические газеты и журналы, но
такие журналы и газеты, где освещались бы национальные особенности народа,
где отражались бы истинные чувства людей, любовь к национальным традициям и
привычкам, но без религиозного дурмана и мистики. О религии можно говорить лишь в историческом плане, как об
истории большого человеческого заблуждения (и, к сожалению, настоящего и
многолетнего будущего). Придет время, и человечество, возможно, прозреет и
докажет каждому, что Бога нет и не было, что нет жизни после смерти, и
огромный молот, который висит над каждым верующим – боязнь вечных, страшных
мук на том свете (что, впрочем, является главной силой, которая привязывает
человека к Богу), исчезнет. В заключение хотелось отметить следующее. Атеизм среди
евреев должен был процветать больше, чем у других народов, особенно в
последнее время, после Холокоста. Существовал бы Бог, мог ли он допустить
невероятные зверства по отношению к евреям – их истребление в неслыханных
мучениях и в невероятных количествах. 6 миллионов ни в чем неповинных людей
погибли. А в Библии евреи - Богом избранный народ! Как всемогущий Бог мог
допустить, чтобы этот народ был так жестоко истреблен? И без того евреи,
бесправные и гонимые, жили хуже других народов. Говорят, за грехи. Грешил ли
он больше, чем люди других национальностей? Меньше ли он молился? Больше ли
он водку пил? Существовал бы Бог, было ли бы столько злости в мире? В журнале «Лехаим»» за август 2000 года аналогичный вопрос
задали любавическому ребе: «Как Вы можете верить в Бога после Холокоста?». И
последовал ответ ребе: «Как Вы можете не верить в Бога после Холокоста?» И
это преподносится как мудрость! Уму не постижимо, как организованная Богом
руками нацистов зверское уничтожение женщин, стариков и детей преподносится
как мудрость Бога. В заключение скажу следующее, мне хотелось бы видеть
еврейские центры, где были бы концертные площадки и театральные залы, где
могли бы выступать местные музыканты с еврейской песней и музыкой, куда можно
было бы приглашать артистов из других городов, а не синагогу с миквой,
архаичными атрибутами далекого прошлого. Это же относится и к другим
национальным центрам. |
|