ЛЕЧЕБНОЕ ГОЛОДАНИЕ

Одно время я страдал бессоницей. Собственно, и сейчас у меня со сном проблемы. Бывало всю ночь маешься и не можешь заснуть. Однажды, это было в 1973 году, мне на глаза попалась книга Ю.С.Николаева о лечебном голодании. В ней популярно излагались принципы лечебного голодания. Я внимательно ее читал и живо представлял себе ситуацию, когда организм человека, накопив большие белковые и жировые запасы, с большой неохотой расстается с ними даже тогда, когда ему требуется немедленно воспользоваться ими, например, в условиях острого голодания. Организм бережет эти запасы. Но вот, когда голодание становится продолжительным, «кладовые запасов» медленно раскрываются, и понемногу питательные вещества начинают расходоваться. Однако до того, дня 3-4, человека мучает голод. Зато, преодолев этот временной рубеж, организм перестает чуствовать голод. Он начинает потреблять те запасы пищи, которые находятся в его кладовых. Вопрос только в том как перетерпеть первые 3-4 дня голодания. Далее голодание может продолжаться до 25 дней, после чего выход из голода должен идти постепенно, примерно столько же времени, т.е. 25 дней.

По данным Николаева, перестройка организма во время лечебного голодания сопровождается изменением многих функций в организме - рассасыванием разных ненужных образований, заживлением ран и, особенно, улучшением психического состояния человека. Меня, в частности, заинтересовало явление улучшения сна и укрепления нервной системы.

На этапе вхождения в голод очень важно заботиться о выводе из организма шлаков, которые могут отравить его. Вывод шлаков, как я это понял, естественным путем затруднен из-за самого процесса голодания. Поэтому обязательно первое время выводить шлаки искусственно при помощи клизм, других гигиенических процедур.

Вооружившись знаниями по лечебному голоданию, почерпнутыми в основном из книги Николаева, я принял неожиданное решение поехать к нему в Москву.

8 августа 1973 года я приехал в институт психиатрии (ул.Потешная, д.3, корпус 8, 3 этаж, отделение 24). По дороге в корпус во дворе института я встретил молодую девушку, бодрым шагом прогуливающуюся по дорожке внутреннего парка, с ней мне удалось поговорить. Она уже третий раз проходит курс лечебного голодания. Страдает депрессией. Говорит, что лечение голодом ей очень помогает. В руках у нее была бутылочка с настоем шиповника, который она время от времени пьет. Это разрешено. В этот раз прошло всего 9 дней с момента начала голодания. В данный момент она не чувствует никакого голода. Более того, вчера она была у сестры. Там отмечали ее день рождения. Она готовила вкусные вещи, но никакого желания попробовать что-либо у нее не возникало. Более того, сама мысль поесть вызывала у нее отвращение. Она чувствует себя превосходно. Симптомы ее заболевания - страх, боязнь, подавленность - все будто прошло. Она очень рекомендует пройти курс лечения.

Когда я поднимался на 3-ий этаж, мимо меня проскочил мужчина лет 40 - 50, который шагал вверх по лестнице, ступая через 2 ступеньки, и с хрустом откусывал яблоко. Он находился в периоде реабилитации - выхода из состоянии голодании. Вид у него был вполне довольного человека.

На двери отделения 24 висело объявление, что в институте карантин. У дверей стояла женщина, которая на мой вопрос ответила, что она хлопочет о муже, который страдает бессоницей, много принимал снотворного, но ничего ему не помогает. Ее очередь N 103. Оказывается, здесь большая очередь.

Дверь была на замке. У сотрудников имеются ключи, а больных выпускают по графику 3 раза в день во двор и даже на улицу. Можно ночевать дома, чем и воспользовалась моя собеседница в парке во дворе.

В это время в дверях появился, как я догадался, сам Николаев. Это был человек лет под шестьдесят, со здоровым румянцем на лице, очень подвижный. Я обратился к нему, представился как профессор из Казани, и он тут же пригласил меня к себе в кабинет.

Я сказал, что читал его книгу и, как мне показалось, хорошо понял его идею лечебного голодания. Я поздравил его с этой книгой и спросил, знает ли он кого-либо из Казани, кто интересуется лечебным голоданием. Он ответил, что не знает никого. Далее я ему рассказал о своих проблемах, что привело меня к нему, и высказал пожелание пройти курс лечения. Он в принципе дал согласие меня взять, но со сроками очень плохо. Он назвал февраль 1974 года или лето того же года. Я ему сказал, что меня эти сроки не устраивают, что мне нужно лечь сейчас же, немедленно. Он вызвал врача и попросил заняться мною. Правда, недели через две я ухожу в отпуск, сказал мне врач. Кроме того, карантин. Но по-видимому у этого врача зародился интерес ко мне.

Он заполнил на меня анкету и высказал Юрию Сергеевичу (Николаеву ) следующие соображения. Что касается отпуска, он всегда может передать меня другому. Что касается карантина, то он скорее всего будет отменен. Дело в том, что кто-то заболел желтухой. Но по всем признакам этот диагноз не подтверждается. А об этом будет известно через 2 дня.

Итак, победа! Меня могут принять в больницу незамедлительно. Я думал, мне крупно повезло. Во-первых, я застал Николаева. Ведь он был в отпуске, но вышел, поскольку к нему должен был приехать его научный противник - академик Покровский. Во-вторых, мне удалось обойти очередь, завоевать симпатии профессора и получить принципиальное согласие положить меня в больницу.

Но не все так просто. Еще когда я сидел у врача, меня вдруг обуял страх. Ведь я не герой. Скорее даже наоборот. Но, главное, когда я приехал к моей свояченице, у которой я остановился в Москве, и рассказал о случившемся, мне категорически запретили об этом даже думать, и тут я начал колебаться. Ночью мне снились кошмары. Я живо представлял себе все подробности «операции»: анализ крови, голод, а тут как раз и аппетит разыгрался посредине ночи. И я решил: а ну их, не буду голодать!

Назад – К содержанию – Далее