ДИПЛОМ ДОКТОРА История защиты и утверждения докторской диссертации была
весьма драматической. Отправив документы в ВАК, я, естественно, стал ждать.
Прошел год, два - никакого ответа. Не вдаваясь в детали, скажу лишь, что диссертацию
смотрели 3 «черных» оппонента. Первым был Фриш. Он рекомендовал послать ее
теоретику-спектроскописту, известному ученому Леону Михайловичу Биберману, с
которым, между прочим, у нас была дискуссия, где я доказывал, что
изобретенный им эффект, так называемая диффузная теория излучения, вносит
неощутимый вклад в условиях дугового и искрового разряда средней мощности.
Когда я делал доклад по этому вопросу на Всесоюзной конференции по
спектроскопии низкотемпературной плазмы во Львове, он демонстративно вышел в
коридор, и пока я делал доклад прогуливался там в одиночестве. Мысль послать
мою диссертацию именно Биберману пришла Фришу по той причине, что в
диссертации имелся солидный теоретический и расчетный материал. О секретных
«черных» оппонентах я узнал, когда однажды был в ВАКе и справлялся по вопросу
моей диссертации (я случайно подглядел фамилии). Я знал, что Биберман
положительного отзыва мне не даст, поскольку он был противником так
называемых модельных теорий, на базе которых строились мои расчеты. И все же
Биберман не дал отрицательный отзыв, и это спасло диссертацию от полного
провала. Он написал, что по его части, в области теории, он не видит ничего
нового и рекомендует послать диссертацию специалисту в области спектрального
анализа, поскольку он, Биберман, в этой области не специалист. Диссертация была направлена третьему «черному» оппоненту -
С.Л.Мандельштаму. Он продержал ее 3 месяца и вернул с припиской, что он не
специалист ни по одному из разделов диссертации и отзыв дать отказывается. Положение оказалось патовым. Поскольку определенного
отрицательного отзыва ни у кого не было, как впрочем, и положительного,
решение о присуждении степени должна вынести экспертная комиссия ВАК. Меня
вызвали в Москву, в ВАК, на заседание экспертной комиссии. Помню, это было в
пятницу, и я должен был прийти к 7 часам вечера. Мой оппонент, зав. кафедрой спектроскопии МГУ Королев
Федор Андреевич, был в свое время весьма влиятельным лицом в ВАКе, поскольку
многие годы он являлся членом экспертной комиссии ВАК. Говорили, что он был
ярым антисемитом, в свое время выжил из МГУ Ландсберга и занял его место.
Однако именно ко мне он относился очень хорошо, может быть, для того, чтобы
доказать обратное. Я часто к нему наведывался по вопросу моей диссертации,
поскольку знал, что мой провал неизбежно отразится и на нем с негативной
стороны. Когда я получил вызов из ВАКа, я, естественно, тут же
обратился к нему. Вот примерно суть его советов: «Вас вызовут на экспертный
совет, где заседают в основном пожилые профессора, уставшие. У вас на руках
имеется перечень возражений «черных оппонентов», на которые вы должны дать
четкие, краткие и в то же время убедительные ответы. Лучше всего
сформулировать ответы письменно и стараться этот текст зачитать. Ваши ответы
должны строиться примерно так: «Оппонент в своем отзыве говорит то-то и то-то
(читаете цитату). После этого Вы произносите следующую фразу: «Мой ответ на
замечание рецензента заключается в следующем: (излагается краткий ответ).
Далее рецензент пишет следующее: (следует цитата из отзыва). Мой ответ на это
замечание заключается в следующем (следует ответ) и т. д. Ответы должны быть
на все без исключения замечания рецензента.» Эти советы Ф.А..Королева сыграли для меня большую роль. Я
в гостинице в Москве сидел допоздна и писал «Ответы рецензенту». В ВАКе, на ул.Жданова, на 2 этаже заседала экспертная
комиссия. В коридоре, кроме меня, был еще один бедолага из Томска. Решался
вопрос о его кандидатской диссертации. Он ходил по коридору большими шагами
и, вероятно, сильно волновался. Его долго не вызывали. Наконец дверь
открылась, и его пригласили в зал заседаний. Он там был минут 40 и выскочил
бледный и взволнованный, говоря: «Все! Все! Я провалился!» Через несколько
минут он успокоился, и я мог спросить у него, что случилось. Он рассказал
мне, что было на заседании экспертной комиссии. «Сначала
председательствующий, проф. Джелепов, спросил у меня, читал ли я отзыв
рецензента из ВАКа. Я ответил, что читал. Тогда он сказал: «Позвольте мне
задать Вам несколько вопросов.» И меня стали экзаменовать не по материалам
диссертации, а вообще по курсу физики. В основном они спрашивали об уровне
Ферми, и меня «посадили». Решение экспертной комиссии было угадано им
правильно, его диссертацию отклонили. Меня долго не вызывали. Было уже 10 часов вечера. Наконец,
меня пригласили в комнату. Сценарий воспроизводился точно, как у товарища из
Томска. Сначала Джелепов спросил, читал ли я отзыв рецензента ВАК, на что я
дал утвердительный ответ. Далее Джелепов произнес свою фразу: «Тогда
позвольте мне задать Вам пару вопросов» Здесь я решил менять сценарий. Я
предвидел, что если сейчас меня будут экзаменовать, то провал обеспечен. Я
решил взять инициативу в свои руки. В ответ на предложение Джелепова я
сказал: «Нет, позвольте сначала ответить на замечания рецензента». Все были
ошеломлены моим «нет». Они переглянулись, и проф. Фабрикант, который меня
«вел», сказал: «Хорошо!». Я начал свою речь с того, что попросил разрешения,
в целях ускорения, зачитать мои ответы по тексту. Они согласились. Окрыленный
первым успехом, я зачитал свои «ответы» в точности с рекомендациями Королева.
Говорил медленно, вбивая каждую фразу в головы уставших профессоров, сидевших
в глубоких креслах в полутемной комнате, некоторые из них дремали. Когда я кончил, Джелепов спросил у Фабриканта, на все ли
вопросы я ответил, на что Фабрикант, следивший за текстом отзыва рецензента,
копия которого у него была в руках, дал утвердительный ответ. Больше вопросов
ко мне не было. Но тут провокационный вопрос был задан Н.Н.Соболевым, тем
самым Соболевым, который присутствовал на Семинаре у Королева и который тогда
сказал, что он бы отказался быть моим оппонентом, если бы к нему обратились. Вопрос Соболева, внешне вполне доброжелательный,
заключался в том, поддерживаю ли я связь с производством, на что я с
энтузиазмом ответил: «О, конечно, поддерживаю», и эта «связь» сыграла роковую
роль. Решение экспертной комиссии: присудить мне степень доктора
технических наук. Не физико-математических, как заявлено, а технических.
Конечно, это было досадно, но что делать? Решение экспертного совета, однако, не было поддержано
Президиумом ВАК, который решает окончательно вопрос о присуждении степеней.
Решением от 16 сентября 1967 года мне присуждена все же степень доктора
физико-математических наук. Это решение и оформление диплома также носили
драматический характер. Начать с того, что месяц за месяцем решение
Президиума откладывалось все более и более. Прошло уже полгода. Все сроки
прошли. Вот конец июня. Я приехал в Москву и зашел в ВАК в очередной раз.
Конец рабочего дня. Далее большой летний перерыв. Пытаюсь все же найти концы.
Моей фамилии нигде нет, ничего неизвестно. Я решил встретиться с Ученым
секретарем ВАК Волковым. Он просил меня подождать. Через 10 минут он выносит
мне готовый диплом. Оказывается, что он уже несколько месяцев лежал в ВАКе,
но из-за огромного беспорядка, царившего в ВАКе, был где-то затерян. Я
раскрыл его и глазам не поверил: там черным по белому значилось, что мне
присудили степень доктора физико-математических наук, а не технических, как я
ожидал в соответствии с рекомендацией экспертного совета. Назад – К содержанию – Далее |
|