ПЯТЫЙ КУРС

По примеру моих товарищей Плотникова и Анитова, я без отрыва от учебы выполнял различные платные научные исследования в организациях Академии наук СССР. Сейчас мне трудно вспомнить все детали этих исследований, но их методы и результаты мне запомнились. Так, для решения одной задачи я использовал функции комплексных переменных, хорошо мною усвоенных в теории. Другая задачасостояля в нахождении способа устранения загрязнения нефтью стенок мерной трубки. Я показал, что лучше всего подходит очистка трубки дистиллированной водой. Вода обеспечивает, исходя из литературных данных, наименьшую смачиваемость. Наконец, я работал вычислителем. Об этой работе имеет смысл рассказать подробнее.

Сейчас, в век электронно-вычислительных машин, эта работа кажется бессмысленной. Но как поступали ученые, когда не было еще ЭВМ? А задачи уже были сформулированы, формулы готовы, требовался реальный расчет. Представьте себе длинный зал, наподобие читального зала публичной библиотеки. За каждым столом расчетчик. Всего их более 100. Перед каждым лист, куда заносятся отдельные операции. Например, по вертикали независимая переменная Х с шагом через 0,1. Далее, например, Х2, Х2-1 и т.д. Формула длинная, число операций велико; каждый расчет дублируется двумя. Так проводился расчет в области геологии, геохимии и др. Руководил всей этой работой академик Вернадский. Таким образом вычислялось поле напряжений, делались астрономические расчеты и пр.

3 марта 1938 года я оформился старшим лаборантом Научно-исследовательского института НИИ-45 Министерства обороны СССР. Это была строго засекреченная организация, занимавшаяся проектированием и испытанием военных кораблей. Сначала создавались макеты кораблей. Я участвовал в ходовых и швартовых испытаниях макета линкора. На рабочем валу устанавливались т.н. месдузы на пьезокварцевых кристаллах, и измерялось давление, оказываемое со стороны винта на вал корабля при различных скоростях и режимах работы корабля.

Я освоил нехитрые функции лаборанта. Мы на длительное время выезжали на Балтийское море и на Финский залив. Моим непосредственным начальником был высококвалифицированный инженер, фамилию которого, к сожалению, не помню. В памяти осталось, что он любил сквернословить, и делал это с особым блеском, не уступающим его профессиональным знаниям. Его мат был пятиэтажным. Речь изобиловала изощренными выражениями, которые я никогда не решался произносить даже про себя. Я тогда еще подумал, что ко мне никакая грязь никогда не пристает.

Помню эпизод. Конец рабочего дня. Мы в море. Жарко, все собираются на борт в трусах (плавок тогда еще не носили).

Меня руководитель ставит рядом с собой слева. Я должен прыгать в воду первым. Я не умею плавать. Убедить кого-либо не удастся. Все ждут. И я решаюсь. Пропадать, так пропадать! Я, помня как это делают хорошие пловцы, делаю прыжок слегка вверх, затем красиво изгибаясь, падаю в воду с двухметровой высоты. Это была высота борта нашего линейного корабля (макета). Я долго шел вниз, а затем начал карабкаться вверх. Когда вынырнул через довольно продолжительное время, на моем лице, как мне говорили, лежала широкая улыбка весьма счастливого человека. Говорили, что я находился под водой так долго, что все уже забеспокоились за меня. После этого случая мне даже нравилось прыгать с невысокого трамплина в воду.

1 ноября 1938 года, в связи с отъездом по распределению на постоянное место жительство в Воронеж, я уволился из НИИ-45.

Назад – К содержанию – Далее